Молочная продукция в Беларуси считается «локомотивом экономики», а учёные трудятся над генетикой и селекцией. Тем не менее, скот умирает от голода и холода, в колхозах вечно нет денег, а беларусов кормят падалью. Инициатива «Твои зелёные глаза» изучила, что происходит с коровами в колхозах, почему там постоянно нет денег и как получается, что виноваты сотрудники.
Колхозный рай
Никому не интересны колхозы – точнее, интересны, но не в Беларуси. Пока в соседних странах ностальгируют о колхозах и порядке на земле, в Беларуси повторяют фразу «порядок на земле», как мантру. Но колхозы далеко не всегда оправдывают ожидания.
Госорганы признают, что из-за плохой еды и условий в колхозах животные умирают*, при этом штрафы получают ветеринары и менеджеры разного уровня, а дела о падеже скота составляют треть от всех уголовных дел в сельском хозяйстве в Беларуси.
* согласно данным публичных кейсов из госСМИ за 2022-2024 годы
Чтобы разобраться в этом, мы провели расследование: изучили финансовые отчеты хозяйств, новости госСМИ и пропаганды, опросили работников хозяйств и экспертов. И наш вывод в том, что наследие СССР – идеалистическая идея коллективных сельских хозяйств – не очень работает. Причём у колхозов есть не только проблемы с деньгами или экологией, но также с гуманизмом по отношению к животным и людям.
«Путь Ленина», «Сельхозкооператив Рекорд» и другие колхозы
Беларусь – страна, где сельское хозяйство не просто отрасль экономики, а культурный и исторический феномен. Чтобы понять, как колхозы стали символом беларусской деревни, вернемся в 1920-е годы, когда Советский Союз искал способ ускорить индустриализацию.
Идея проста: объединить сельские ресурсы – землю, технику, рабочую силу – и увеличить производительность за счет массовости. Коллективное хозяйство казалось идеальным решением: у каждого была своя роль, а итоговый урожай делился между всеми участниками. Идеологически колхозы преподносились как шаг в светлое будущее, где крестьянин не просто выживает, а живет достойно.
В Беларуси сельское хозяйство изначально, ещё сто лет назад, страдало от раздробленности и низкой производительности. Колхозы должны были это исправить: они создавали рабочие места, предоставляли технику и бонусом обещали социальные блага – школы, больницы, дома культуры.
На практике же система сталкивалась с бюрократией, низкой мотивацией работников (ведь заработок зависел не от индивидуального вклада, а от общей выработки), а также чрезмерной зависимостью от государственной помощи.
Колхозы в Беларуси до сих пор остаются заметной частью аграрного ландшафта. Если вы поедете по беларусским деревням, то наверняка заметите вывески: «СПК Путь Ленина», «Сельхозкооператив Рекорд», «Колхоз Зорька». Эти названия словно вернулись из прошлого, и колхозы продолжают существовать – как наследие советской системы, но уже в новом формате.
После распада СССР большая часть коллективных хозяйств была преобразована в СПК – сельскохозяйственные производственные кооперативы. Формально они перестали быть государственными, но их зависимость от государства по-прежнему велика. Это проявляется во всем: от выделения техники до дотаций и государственных планов. Фактически, они остаются государственными структурами, где свобода решений ограничена директивами сверху.
Стоит уточнить, что СПК сейчас почти не осталось – они еще 10 лет назад должны были быть преобразованы в унитарные предприятия или акционерные общества, объясняет Анастасия Лузгина, кандидат экономических наук, старший научный сотрудник BEROC.
“Но это совсем не значит, что они перестали быть крупными хозяйствами под контролем государства”, – говорит она.
Она подчёркивает, что такие хозяйства не всегда эффективны, возможно – из-за низкой вовлечённости работников, в отличие от частных бизнесов.
Значимость сельского хозяйства в экономике преувеличена, говорит Анастасия Лузгина. С 90-х годов его доля в ВВП упала с 20 до 7,2% в 2023 году, что более чем на 2 процентных пункта меньше доли в ВВП сектора “Розничной и оптовой торговли; ремонта автомобилей и мотоциклов”.
Но прежде чем разобраться, что у колхозов пошло не так с коровами и почему там нет денег – разберемся с их типичными экологическими проблемами.
Экологическая проблема – навозные реки
В бассейне Балтийского моря Беларусь – одна из двух стран-лидеров по количеству крупных промышленных ферм. У промышленных сельских хозяйств в Беларуси есть проблема управления отходами – или навозом, который при попадании в почву в большом количестве вызывает её деградацию, а также загрязняет воды азотом и фосфором. Таким образом навоз попадает в водоемы и наконец в Балтийское море, вызывая их “цветение” и постепенное обеднение водных флоры фауны.
Часто ли это бывает? Десятки или даже сотни случаев нарушения обращения с навозом в водоохранных зонах выявила только одна проверка по Витебской области в 2021 году. Также, как сообщает общественный мониторинг качества воды Watercontrol.by, собиравший данные в 2016-2019 годах, навозные стоки были причиной загрязнения в половине случаев (80 из 160 случаев).
Корове – памятник посмертный
Современные колхозы, как правило, представляют собой крупные хозяйства, занимающиеся молочным животноводством, выращиванием зерновых и овощей. Удельный вес сельскохозяйственного производства в валовом внутреннем продукте (ВВП) в последние годы составляет 7–8 %, а аграрный сектор десятилетиями называют одним из ключевых столпов экономики: именно он обеспечивает продовольственную безопасность, экспортный доход и рабочие места для десятков тысяч белорусов.
Особая роль в сельском хозяйстве отведена животноводству, а молочно-мясная промышленность – это стратегическая сфера. По данным на 2024 год, доля молочного скотоводства в Беларуси составляет 55% от общего объема товарной продукции животного происхождения. Беларусь стабильно входит в топ-5 мировых экспортеров молочной продукции, а президент Александр Лукашенко даже заявлял, что «корове надо поставить памятник» за ее вклад в экономику и ругается на исполнителей, если в колхозе «скотина обосранная».
Колхозы производят почти 98% молока, по данным за 2024 год. Однако за красивыми цифрами кроется не слишком привлекательная реальность.
У некогда утопической идеи колхозов наступил период декаданса: по данным Белстата, рентабельность очень низкая и, например, в 2024 году составила всего 0,5%. Но если закрыть глаза на господдержку, то картина сразу выглядит лучше – 6,4%. (см.таблицы 4.2 и 10.1 по ссылке)
В 2023 году падеж крупного рогатого скота в Беларуси достиг 122,5 тысячи голов, что стало максимальным показателем за всю историю наблюдений; в 2024 году страна потеряла 115 200 голов КРС. Если очень грубо – в Беларуси около 1500 колхозов, даже если разделить это на всех, то выходит более 80 коров в год. А ведь не все колхозы держат коров.
Если детальнее, то, например, в Петриковском районе за первые пять месяцев 2024 года погибли 695 голов крупного рогатого скота (против 582 за тот же период в 2023 году). В хозяйстве «Заветы Ильича» смертность выросла в два раза.
Треть уголовных дел – по падежу скота
Один из заместителей прокурора утверждает, что решение проблемы не требует больших затрат. Почему бы её не решить? Власти пытаются, но подходят к этому специфически, через:
- контроль за каждым колхозом – закрепляют чиновника, чтобы «спрашивать, когда плохо»;
- вложении финансов в убыточные хозяйства;
- наказание управленцев, ветеринаров и управленцев в колхозах.
Штрафы в тысячи рублей, вычеты из зарплат, исправительные работы, реальные тюремные сроки – список мер против сотрудников растет, но коровы от этого не перестают дохнуть.
Часто руководители колхозов пытаются скрыть масштабы смертности. Например, в Глусском районе бывший председатель райисполкома в 2019-2022 годах дал указание не отражать в документах гибель почти 400 животных. И именно такие действия зачастую фигурируют как состав преступления.
Давал указания скрыть падеж зоотехнику и заведующей – таково обвинение, по которому осудили в Вилейском районе 22-летнего главного ветврача и его руководителя. Руководитель и ветврач получили по два года тюрьмы и штрафы по 300 базовых величин – это 11 100 беларусских рублей, или 3 967 долларов по курсу на момент публикации о приговоре.
При этом проверки Комитета госконтроля показывают, что массовая гибель животных – это системная проблема, вызванная плохими условиями содержания, недостаточным питанием и нехваткой лечения. В Генпрокуратуре еще в 2022 году заявляли, что «практически в 100% случаев падеж скота происходит из-за нарушения норм кормления и содержания».
Среди болезней коров, перечисленных в судебных делах, например, дистрофия, среди проблем – грязь и отсутствие надлежащего питания:
- где-то не закупили корм или он намок;
- или ветеринара не могли найти семь лет;
- или один ветеринар лечил 2500 коров.
Около 10 тысяч человек в год привлекают к дисциплинарной ответственности, а в 2022 году 480 уголовных дел было связано с сокрытием падежа скота (и это треть от всех уголовных дел в сельском хозяйстве).
Наказания работников колхозов стимулируют их находчивость: в одном хозяйстве госСМИ обнаружили «заработок на костях». Так, в 2024 году вышел сюжет о том, как мясо мёртвых коров из Любани продавали в магазины, в 2022 упоминается о продаже коров, которым перерезали горло, «когда уже последний вздох». Но где и кому продавали это мясо – так никто и не сказал.
Что это за хозяйства?
Выглядит, как будто руководство страны хочет красивую картинку, исполнители пытаются сделать вид, что так и есть. И получается, что фактически от исполнителей требуют признаться в неисполнении приказания сделать красиво. Но почему у них не выходит? Ведь кормить коров это не слишком высокое требование.
В попытках что-то понять мы проанализировали финансовое состояние колхозов, где фиксировался массовый падеж скота за последние пять лет. Из 36 отобранных хозяйств, занимающихся разведением крупного рогатого скота:
- лишь 4 показали положительную чистую прибыль;
- 12 оказались полностью ликвидированы;
- ещё 8 официально признаны неплатежеспособными и проходят процедуру финансового оздоровления по Указу №399.
Согласно этому документу, речь о тех, хозяйствах, у которых неплатежеспособность – усточивое явление. После включения в список хозяйств, подлежащих финансовому оздоровлению, колхозы получают более льготные условия работы:
- например, беспроцентные кредиты;
- существующие задолженности могут быть отсрочены на 3 года;
- потом – рассрочка выплат на 5 лет.)
Всего по стране в 2024 году, по данным Минсельхозпрода, убыточными было 78 предприятий, или 0,5% от всех (на 1 января 2024 года в отрасли насчитывалось почти 1,5 тыс. сельскохозяйственных организаций), в 2022 – 42, в 2015 – было 492. Рассмотрим их подробнее.
В частности, статус «неплатежеспособная сельскохозяйственная организация, подлежащая финансовому оздоровлению по Указу № 399» имеют два колхоза в Петриковском районе – ОАО «Новоселки» и КСУП «Заветы Ильича». Там падёж скота в первые месяцы 2024 года вырос вдвое по сравнению с прошлым годом.
ОАО «Новоселки» имеет:
- задолженности по уплате налогов;
- суммарная задолженность предприятия в сумме составляет 2 497 746,19 беларусских рублей.
- Последний раз истцом в суде выступал в сентябре по спору по трудовым отношениям с физлицом.
- Последнее приказное производство – с компанией, которая занимается пестицидами.
Второе из них, КСУП «Заветы Ильича», имеет:
- долги на 2 485 764,13 беларусских рублей (568 373,95 долларов) к февралю 2025 года;
- количество приказных производств в отношении компании растёт;
- последнее приказное производство – точнее, три в один день с одной и той же лизинговой компанией – запущены экономическим судом г.Минска на сумму около 3 000 беларусских рублей.
Ирония ситуации в том, что даже относительная “успешность” хозяйства в публичном поле не показатель его финансовой успешности. ГосСМИ пишут, что на Минщине больше всего успешных хозяйств. Тем не менее, “успешное” ОАО «Копыльское» – неплатежеспособна организация, как и два вышеупомянутых хозяйства из Петриковского района.
«Работать там за те деньги невозможно»
Из контекста как будто следует, что в колхозах воруют и за это людей наказывают. Но всё же прямо об этом не говорится, да и неясно, зачем было бы человеку с хорошей зарплатой продавать тухлое мясо и рисковать попасть в тюрьму. Но хорошая ли эта зарплата?
Например, возьмём «Заветы Ильича» в Петриковском районе. На банке вакансий объявления по найму с зарплатами 726…1300 рублей примерно, включая вакансию ветврача, при этом в части колхозов не хватает работников либо есть проблемы с их мотивацией. Ветеринар Нелли* комментирует, вспоминая 2008 год:
«У нас работали в основном пьющие, или люди, работающие за выделенное им жильё. На животных в основном всем всё равно, и коровы выживали не благодаря, а вопреки», – говорит она.
С отчаяния чиновники хотели усложнить увольнение из колхозов, также туда отправляют выпускников по распределению. Как ни иронично, именно такие работники выносят в публичный доступ подробности падения некоторых хозяйств на экономическое дно.
Один бывший главный бухгалтер жалуется, что в 2013 году работал с восьми утра до семи вечера, потому что заодно делал и работу экономиста, которого просто не было.
Другой бывший бухгалтер работал в 2016 году и рассказывает, что у хозяйства тогда были большие долги (сейчас у него тоже проблемы и оно работает по 399 указу, по данным на 14 марта 2025 года). По словам бухгалтера, ещё в 2016 году:
- «Постоянно приходят сообщения о задолженности по 30 000 рублей, дикая закредитованность. У колхоза реально нет денег» (это около 15 тысяч долларов по курсу на 1 июля 2016).
- «В колхозе вечно были какие-то проблемы, все сотрудники оставались допоздна».
- «Каждый сотрудник по очереди должен был ездить и следить за тем, как выдают корм коровам, чтобы его не украли. За это никак не доплачивали. Просто ты должен ехать в выходной — и все».
Должна ли скотина быть обосранной?
Беларусские власти любят говорить о сельском хозяйстве как о гордости страны. Но, как прокомментировал один из бывших ветеринаров Константин*, он “к сожалению” работал в колхозе: «Холод, голод, инфекции, расп**йство, коррупция. Это очень грустная история, телята дохли, потому что невозможно было выжить».
Он, а также другой наш собеседник, который попросил не называть его имени и не цитировать, работали на фермах в 2013-2015 годах. Они приводят примеры: телёнка, например, могли поместить в загон с другим, уже мёртвым, или не проследить за появлением телят – и к утру телёнок просто примерзал к полу.
Описывая типичные проблемы, ветеринары также объясняют:
- Телята дохнут чаще коров, причина – мало работников и плохие условия содержания.
- Среди причин, например, то, что их слишком поздно ставили после к корове; в их собственном стойле – холод, сквозняки, грязь; в некоторых хозяйствах – отсутствие вакцинаций.
- У телят грязная посуда и плохая еда, которые провоцируют желудочно-кишечные инфекции.
- У взрослых коров, как правило, желудочно-кишечные заболевания, маститы и гинекология из-за отсутствия гигиены при осмотрах.
Учёные работают над селекцией пород коров, в частности, чтобы они меньше ели (эффективнее использовались бы корма, 0,7-0,8 центнера на 1 центнер молока, а не 1,16 или даже 1,5).
По иронии, именно плохая еда или ее нехватка является проблемой. Один из деревенских жителей, работник колхоза на юге страны Георгий, описывает в феврале 2025 года проблему с кормами. По его словам, коровам дают силос плохого качества, который вызывает болезни печени и пищеварения (это же подтверждается в уголовных делах о падеже скота и в мониторингах КГК). Разделывая туши, объясняет мужчина, работники видят печень, словно «скрученную».
Чтобы решить системные проблемы и следить за соблюдением правил, в колхозах ставят камеры. Один из колхозов уточнил в 2014 году, что потратил 34 миллиона рублей (около 3500 долларов), но не для поимки виновных, а для поиска новых подходов к уходу за животными (и они были успешно найдены, зарплаты работников даже выросли).
Но Георгий жалуется на их хозяйство, где с помощью камер попытались решить проблему грязи:
«Однажды я снял видео, как коровы по колено стоят в грязи, и выложил его в социальные сети. На следующий день меня задержали и провели “профилактическую беседу”. Сказали, что это госимущество и нельзя выкладывать фото и видео в свободный доступ. После этого случая в стойлах установили камеры – особенно возле самых непрезентабельных мест. Уверен, что в том числе для того, чтобы никто не мог там снимать».
А как надо?
Кстати, коровы в антисанитарных условиях, болеют и умирают раньше срока. В среднем колхозная корова, по мнению работников, живет 3-4 года, это указывают и беларусские СМИ – хотя могла бы 12. В хороших условиях коровы не только не умирают, но и дают в полтора-два раза больше молока, что подтверждают эксперты. За это время она могла бы дать еще 40 тонн молока и 8-9 телят, но погибает раньше. Но что такое “хорошие условия”? Так их показывает телевидение.
Коровы в сюжете стоят на голом бетоне. Это лучше, чем в слое жидкого навоза – но хуже, чем могло бы быть. Например, это фото сделано на ферме в Германии в 2020 году.
Тем не менее, в Беларуси есть не только колхозы, но и частные фермы. Их много по количеству и мало по доле производства. Также есть немало домашних хозяйств, и оттуда можно взять часть лучших практик. Мы поговорили с Геннадием*, который держит одну корову:
«У коровы должен быть хлев и подстилка, например, из опилок. Обязательно выкидывать навоз. Ей нужно сено, косить траву, можно добавить овсяную солому, обмешать ржаной мукой. Ещё корову надо осеменять. Раньше возили к быку, теперь осеменители есть… Лишились коровы секса, мда… Весной у коровы телёнок, его резали, слёз у коровы было… Но мясо потом тушили, очень вкусная мачанка получалась», – говорит Геннадий.
Также мы хотели бы рассказать о том, что фермеры бережнее занимаются коровами, но они обычно не держат коров.
- В Беларуси более 3800 фермерских хозяйств, но две трети занимаются растениеводством.
- В молочном и мясном производстве они занимали менее 1% в 2021 году.
- У фермеров всего около 4 000 коров.
- В 2024 году на госорганизации приходилось 98,2% поголовья КРС и 97,6% молока.
Почему так? Из-за рамочных условий для частников: животноводство дороже, а «кредиты частникам так просто не дают», – говорит в 2022 году Николай Силин, глава Минской областной ассоциации фермеров. В 2015 году он рассказывал о той же проблеме: «Фермеры, в отличие от СПК, с кредитами вовремя рассчитываются, но нам их не дают. Деньги выделяют, но мы их не видим».
Также фермерам не хватает земли – их поддерживают на районном уровне, но в колхозе могут просто отказываются выделять земли, говорил тот же Силин в 2020 году.
Из-за санкций государство запланировало увеличить инвестиции в фермеров – по 1 миллиону беларусских рублей на каждую из 6 областей. Но в 2023 году Минсельхозпрод сообщил о прямых инвестициях, сумма которых не доходит до миллиона рублей – она ближе к 5000, плюс поставки техники, лизинг и налоговые льготы на первые три года работы.
Утопия коллективизации сто лет спустя
Судя по цифрам, вложений в колхозы намного больше, чем в фермы, но как будто это не помогает решить описанные выше проблемы.
Сельское хозяйство было объявлено приоритетной отраслью экономики, государство ежегодно выделяет миллионы долларов США (по данным на 2021 год, около 268 млн долларов или 18% совокупных расходов на национальную экономику) на поддержку агропромышленного комплекса.
При этом Лукашенко признавал, что господдержка распределяется по странному принципу: чем хуже работает предприятие, тем больше ему выделяют.
Система так устроена, и пока эта модель не меняется, фермы с “обосранными коровами” будут существовать. В 2030 году в Беларуси построят и реконструируют 570 новых комплексов. Вопрос лишь в том, изменится ли к тому времени что-то, кроме фасада.
А пока утопическая идея коллективного сельского хозяйства из раннего СССР превратилась в место, где плохие условия и для коров, и для людей — когда животное умирает из-за нехватки еды, а ветеринары наказываются как преступники.
“Лишние” коровы
Как это получается? Например, одна из схем, которые мы заметили, общаясь с бывшими сотрудниками – это “лишние” телята. Причинам в том, что они мгновенно мрут и заранее не скажешь, сколько останется, а доплачивать из своего кармана никто не хочет. В итоге они вырастают в “лишних” коров, которых нет в документах, на которых не хватает корма и которых режут раньше, чем корова сдохнет. Если успели – корову можно продать на мясо, и тут появляются деньги.
Важно добавить, что в то же время нам неизвестно, почему не хватает лекарств, почему так сложно улучшить гигиену. Но самое главное – каковы объёмы приписок, сколько денег появляется в процессе продажи “несуществующих” коров и в какой момент всё идёт настолько не так, что недостаток коров становится очевидным для органов МВД. Главное же наказание МВД по делам о падеже, напомним, это сокрытие падежа, и только. И тем более никого не волнует, как именно от пола отскребают примёрзших телят.
Факт же в том, что у колхозов нет денег на протяжении многих лет. Но, несмотря на их низкую экономическую эффективность, правительство все равно инвестирует в них и не дает частным фермерам тех же условий.
Что в итоге?
Таким образом, утопическая идея коллективных хозяйств за сто с лишним лет показала: они неэффективны, по крайней мере сейчас, в условиях Беларуси и при текущих условиях.
Колхозы создают экологические проблемы – страна является одной из лидерок в загрязнении Балтийского моря органикой, а в мониторингах Минприроды есть множество примеров, как колхозы не справляются с обращением с отходами (навозом).
При этом колхозы создают негуманные условия содержания животных, где те болеют и умирают от причин банальных до трагичности: они едят гнилую еду и замерзают до смерти.
В районах, где зафиксированы случаи массовой гибели животных, большинство колхозов не являются прибыльными, и в таких местах наблюдаются перегрузки работников и нехватка кадров.
У этой проблемы есть множество деталей. При всей сложности ситуации государство помогает хозяйствам – и работники стремятся показать успешность мер. Но на выходе получается, что реальное и документально зафиксированное количество животных может розниться, чтобы баланс по количеству выживших в итоге сошёлся. Ну а если нет – порой доходит до продажи мяса животных, умерших своей смертью.
* – анонимно
